№ 11 (77). 11 ДЕКАБРЯ 2001 года

ГЛАВНАЯ • АРХИВ • ПОЧТА • НАШИ АВТОРЫ • ПЕРЕВОДЧИК • ПОГОДА • ЮМОР • ПОИСК

ЧТО ПРЕДЛАГАЕТ БИС?

ОБЩЕСТВО

Декабрь

Следует сказать, что и Кунаев после его переизбрания Первым работал в атмосфере интриг. Как обычно, после завершения уборки урожая Кунаев вместе с женой уехал в Кисловодск на отдых. А в это время Политбюро рассматривает план развития народного хозяйства страны на 1987 год. Кунаева, хотя он был его полноправным членом, даже не пригласили. Между тем, по заведенному издавна порядку, при обсуждении подобных вопросов в работе Политбюро должен участвовать весь его состав. И вдруг... Это была первая угрожающая благополучию Кунаева ласточка, предупреждавшая о том, что вскоре может произойти. Дальше - больше: на торжественном заседании в Москве Е.К. Лигачев «ни словом не обмолвился об успехах республики в производстве и заготовке зерна. Будто и не было казахстанского миллиарда».(Д. Кунаев. О моем времени - ред.). Вся центральная печать будто воды в рот набрала: ни слова о положительных делах, о росте благосостояния трудящихся, о выполнении народнохозяйственного плана...

Во второй половине ноября состоялась сессия Верховного Совета СССР, во время которой Кунаев встретился с Горбачевым и долго беседовал с ним. В разговоре в который раз поставил вопрос о том, что надо убрать премьер-министра Назарбаева, направив куда-нибудь за рубеж. Горбачев отпарировал, что к нему заходили члены бюро ЦК Компартии Казахстана, в том числе и второй секретарь. Они считают, сказал Горбачев, что Кунаев как глава государства уже исчерпал себя.

Кунаев сделал для себя выводы. Он понял, что время его ушло. Надо было уходить на пенсию. Поехал в Москву и вручил Горбачеву заявление с просьбой об уходе на пенсию. Тот заявление принял и сказал, что поддерживает просьбу и вынесет вопрос на рассмотрение Политбюро. В конце разговора Д.Кунаев спросил у Горбачева, кто будет в Казахстане первым секретарем. Но тот грубо ответил: «Позвольте это решить нам самим».

А в это время Нурсултан Назарбаев вернулся в Алма-Ату после поездки с Председателем Совета Министров СССР Н.И. Рыжковым по нефтяным и газовым месторождениям Казахстана. «Встретил нас Кунаев, который перед этим побывал в Москве, и сообщил, что он подал заявление об уходе на пенсию. Было не совсем понятно, почему это известие он преподнес нам чуть ли не с удовольствием, с каким-то торжествующим видом». (Н. Назарбаев. Без правых и левых - ред.) Чуждый миру интриг, Нурсултан Назарбаев не понял, что говорилось это лично ему: вот, мол, ты и добился желаемого.

Позже в Москве он с удивлением узнает: когда М.Горбачев поинтересовался у Д.Кунаева, кого можно предложить на должность первого секретаря ЦК, тот, якобы, ответил, что нужно пригласить кого-нибудь со стороны, так как среди местных руководящих кадров достойных нет. «Не могу понять - неужели личная обида или даже злость могла оказаться выше интересов собственного народа?», - резюмирует Назарбаев. Теперь трудно сказать, как было дело в действительности: говорил ли Кунаев Горбачеву, что в Казахстане у него нет достойных преемников и что на этот пост нужен человек со стороны. Зная истинное лицо Горбачева, его виртуозную изворотливость, можно предположить, что такого разговора не было.
Одиннадцатого декабря 1986 года состоялось заседание Политбюро уже без участия Кунаева, на котором было принято решение о его освобождении от работы в связи с уходом на пенсию. А уже 16 декабря состоялся пленум ЦК КП Казахстана. Секретарь ЦК КПСС Г.Разумовский огласил решение Политбюро об уходе Кунаева на пенсию и произнес добрые, но казенные слова в его адрес. Первым секретарем ЦК избрали Геннадия Колбина, работавшего первым секретарем Ульяновского обкома партии.

Несмотря на то, что о перестройке кричали на всех перекрестках, в методах руководства ее «архитекторов» все оставалось по-прежнему. Никто из казахстанцев, вплоть до верхнего эшелона власти, даже не предполагал, какую замену Кунаеву нашел Горбачев. Очевидно, центр полагал, что республики по-прежнему оставались его вотчиной, и можно было, не советуясь ни с кем, назначать и менять там руководителей по собственному усмотрению, на свой вкус. ЦК Компартии Казахстана, например, даже не был поставлен в известность о том, кто предназначался на должность его первого руководителя.

Вот что пишет об этом Назарбаев. «Только 15 декабря, за день до назначенного организационного пленума, у трапа прилетевшего из Москвы самолета мы узнали, что на этот пост рекомендуется Г.В. Колбин... Скажу, что такой подход к важнейшей проблеме, по сути - к будущей судьбе Казахстана, просто ошеломил членов Бюро ЦК Компартии республики. Все впали в такое загипнотизированное состояние, что никому даже не пришла в голову естественная мысль о необходимости, хотя бы «ради протокола», обсудить предложенную кандидатуру на заседании Бюро. Собственно говоря, и обсуждать было нечего - никто из нас его толком не знал. В такой же завороженной обстановке прошел и пленум ЦК Компартии, вся процедура которого заняла 18 минут. Все подняли руки, и первым секретарем ЦК стал Колбин. Вновь восторжествовал синдром бездумного послушания центру, синдром казарменной психологии. Никто не задумался о последствиях, а они не заставили себя ждать».
Не мудрено, что казахстанцы расценили тайное назначение Колбина как оскорбление их национальных чувств. «17 декабря около 11 часов утра, - вспоминал Кунаев, - мне позвонил второй секретарь ЦК КП Казахстана О.Мирошхин и попросил приехать в ЦК. На мой вопрос:
«Чем вызвано? Ведь я на пенсии!» он ответил: «На площади собралась группа молодежи. Они требуют разъяснить решение прошедшего пленума ЦК. Было бы хорошо Вам выступить перед собравшимися и объяснить суть дела».

«Хорошо, - ответил я и спросил: - Согласен ли Колбин?»

Мирошхин передал трубку Колбину. Тот просил приехать в ЦК и выступить перед молодежью. Немедленно приехал в ЦК и зашел в кабинет первого секретаря ЦК, где были в сборе все члены Бюро. Они совещались, как поступить с собравшимися на площади. Колбин предложил Назарбаеву и Камалиденову выступить перед молодежью. Мне никаких поручений дано не было. О моем выступлении речь не шла, несмотря на то, что я просидел в кабинете Колбина свыше двух часов... Через небольшой отрезок времени Колбин собрал всех членов Бюро ЦК и пригласил меня. Обращаясь ко мне, он сказал: «Вы свободны, отдыхайте. Мы сами примем меры и наведем порядок».

Но если Динмухамед Кунаев был только озадачен сложившейся ситуацией, то Нурсултан Назарбаев был поставлен в более жесткие условия. Вот как это же событие представлено глазами Назарбаева: «На следующий день на площади перед зданием ЦК стала собираться молодежь. Сначала пришло с транспарантами человек двести, но затем народу вокруг них становилось все больше. Мы были приглашены в кабинет к Г.Колбину, чтобы обсудить возникшую ситуацию. Членам Бюро ЦК, в том числе мне и Председателю Президиума Верховного Совета республики С.Мукашеву, было поручено пойти на площадь и поговорить с людьми. Нас встретили лозунгами: «Каждому народу - своего руководителя!», «Нам нужен руководитель - казах!», «Хватит диктовать!», «Идет перестройка, где демократия?», «Мы за ленинскую национальную политику!» Ничего другого, способного вызвать у здравомыслящего человека протест или возражение, не было. Настроение массы людей было мирное. Нам задавали лишь один вопрос: почему не избрали местного человека? А мы на этот вопрос ничего вразумительного не могли ответить. Тогда демонстранты двинулись с транспарантами на улицы Алма-Аты...».

На следующий день демонстрация повторилась. Чем это кончилось, хорошо известно - 18 декабря был организован ее разгон. «Не буду рассуждать о том, насколько эта мера была вынужденной и оправданной. Предпринимать что-то следовало, потому что напряженность возрастала, в толпы людей проникли хулиганствующие элементы, экстремисты. Но главный вопрос все же в другом: можно ли было все это предусмотреть, не делая опрометчивых шагов? - Безусловно. Однако такие шаги были допущены, и все оказались бессильны разрешить возникшее противоречие между властями и народом». (Н. Назарбаев. Без правых и левых - ред.)

В поисках «врагов народа» Колбин откровенно намекал на то, что непосредственным организатором этих событий был Олжас Сулейменов, через которого и действовал бывший Первый. «Как выяснилось позже, - писал Динмухамед Кунаев в книге «О моем времени», - декабрьские события в Алма-Ате не были спровоцированы и не носили никакой националистической направленности. По моему глубокому убеждению, молодежь выступила против избрания первым секретарем ЦК КПК человека, никому в республике не известного и малоавторитетного».

Вместо терпеливого разъяснения молодежи руководителями республики сути пленума и «политики партии и правительства», Колбин, человек мстительный и жестокий, поставил «под ружье» милицию, войска, которые и расправились с собравшимися. Пострадало множество студентов и рабочих. За участие в событиях или за их поддержку, по данным ЦК комсомола Казахстана, тысячи студентов были исключены из вузов, многие бросили учебу. В отношении большой группы комсомольцев и коммунистов были применены меры репрессивного характера.
За трагедию, за избиение и арест сотен безвинных людей надо отвечать. Боясь ответственности за содеянное, руководство ЦК во главе с Колбиным начало искать «виновных», на которых все можно было свалить и самим уйти от ответственности.
Одним из главных организаторов «алма-атинских событий» выставили Назарбаева, хотя он и не имел к ним никакого отношения.

Анализ ситуации, которым занялись позднее, привел всех к выводу, что казахская молодежь выступала не против русских. Динмухамед Кунаев, будучи убежденным интернационалистом, уверенно заявлял, что казахи по складу своего характера никогда не были и не будут националистами. Нурсултан Назарбаев, никогда не ощущавший дискриминации по этническому признаку, в оценке произошедших событий приходит к подобному же выводу. На площади (а он сам был очевидцем этого) молодежью назывались разные кандидатуры на пост первого секретаря ЦК КПК, в том числе и фамилии Демиденко, Морозова, которые хорошо знали Казахстан, его экономику, традиции и особенности жизненного уклада.

По мнению Кунаева, назначение Колбина в Казахстан было большой ошибкой руководства Москвы и, в частности, М.Горбачева. Наблюдая за Колбиным в течение двух с половиной лет, когда тот находился на посту первого руководителя республики, Кунаев пришел к печальному для себя выводу: того отличало полное незнание культуры, науки, искусства Казахстана. «У него не было данных, чтобы успешно руководить такой крупной партийной организацией, как наша. Он, попросту говоря, сел не в свое кресло». Воспитанный командно-административной системой, будучи не очень умным и прозорливым человеком, Г.Колбин первым делом расставил в Казахстане свои кадры, типичных представителей новой власти в стране, для которых ложь и правда не имели четких границ. Но что уж четко соблюдалось этими людьми, так это политика жесткого администрирования и единоначалия.

Естественно, что при таком стиле работы главным средством руководства становятся совещания. Постоянные накачки и давление сверху приводили к возникновению ничем не обоснованных прожектов, а они, в свою очередь, оформлялись в различные решения и программы, носившие чаще лозунговый характер. Порой доходило до смешного. Например, для осуществления продовольственной программы предлагался отстрел диких птиц и животных, а на одном из совещаний Колбин дал слово повару, который учил актив варить суп... из костей.
Будучи, по общему мнению, человеком ограниченным, Колбин, затаив зло на Назарбаева, не придумал ничего лучшего, как постараться «выпихнуть» его за пределы Казахстана, пусть даже на повышение, лишь бы не было рядом.

Не мог он в глубине души простить и Кунаеву выпады в его адрес со стороны казахстанцев в момент его назначения на столь высокий пост. В течение двух с половиной лет продолжалась травля Динмухамеда Кунаева и его близких. Причем, для этого использовались все средства: публиковались заказные статьи, в которых буквально «размазывали» бывшего руководителя республики, перечеркивали все хорошее, что было сделано в Казахстане. Ему приписывались должностные злоупотребления, проявлявшиеся во взяточничестве, огромных дачных и загородных строениях, великолепных квартирах, всячески насаждался так и не прижившийся термин «кунаевщина». Динмухамед Кунаев на этот счет был совершенно спокоен: у него не было ни государственной, ни, тем более, собственной дачи. Будучи академиком, он причитавшиеся ему «академические» постоянно перечислял на счета детских домов. Он, руководитель Казахстана, скромно жил в четырехкомнатной квартире, которую занимал вдвоем с женой.

На первом же Пленуме ЦК КПСС 1987 года было принято решение об освобождении Кунаева от обязанностей члена Политбюро в связи с уходом на пенсию. На июньском Пленуме его вывели из состава ЦК КПСС и Политбюро. Такое же решение принял и пленум ЦК КП Казахстана. Формулировка была жесткой: за допущенные серьезные недостатки в годы работы первым секретарем ЦК КП Казахстана. Это был удар по чести и самолюбию Кунаева. Он все мог вынести, но такое... Всю жизнь интернационализм был его сутью, и вдруг - обвинение в национализме. Пусть даже опосредованно, через выступление казахской молодежи, поставленное ему в вину.

Но вот что совершенно удивительно: Динмухамед Кунаев, попросив предоставить ему слово, не нашел ничего лучшего, как нанести удар по Нурсултану Назарбаеву. В сущности, он попытался перевести стрелки на человека, действия которого, по его мнению, привели к развернувшимся негативным событиям.

Можно представить себе состояние Нурсултана Назарбаева, который был потрясен проявленной к нему жестокостью со стороны Динмухамеда Кунаева. Направленное в его адрес обвинение сразило Назарбаева настолько, что его прямо с Пленума увезли в больницу. Не спасло и могучее здоровье, не раз помогавшее ему выстоять в самых экстремальных ситуациях. Давно замечено, что больнее всего ранит слово уважаемого тобою человека. Известно и то, что зачастую легче вынести физическую боль, чем боль души, боль нравственную. Нурсултан Назарбаев, испытавший шок от заявления Динмухамеда Кунаева, едва остался жив.
В сущности, это был первый сигнал о состоянии общества и самой партии в годы так называемой государственной перестройки, затеянной М.Горбачевым. Со времен господства сталинизма не было еще такого в руководстве СССР, чтобы от него столь активно исходила установка на выискивание среди глав республик и исполнительной власти врагов, националистов, карьеристов.

Пришедший к власти М.Горбачев, в сущности, не имел представления о том, что делать с огромной, богатейшей в мире страной.Никто и не подозревал, насколько страшна такая политическая фигура для многонационального советского государства.
Надо сказать, что первые шаги Горбачева в качестве Генерального секретаря сопровождались еще большим усилением централизации власти. Она проявлялась во всех сферах жизни общества, в том числе и в области идеологии. Нурсултан Назарбаев чувствовал это, как, впрочем, и то, что типичным явлением стало натравливание руководителей друг на друга.
Пожалуй, впервые в Советском Союзе во главе его стал человек, не обладавший государственным умом. Горбачев был трибуном, оратором, парламентером, кем угодно, но только не руководителем огромного государства.

Из книги О. Видовой «Нурсултан Назарбаев. Портрет человека и политика»