№ 2 (80). 22 ЯНВАРЯ 2002 года

ГЛАВНАЯ • АРХИВ • ПОЧТА • НАШИ АВТОРЫ • ПЕРЕВОДЧИК • ПОГОДА • ЮМОР • ПОИСК

ЧТО ПРЕДЛАГАЕТ БИС?

ВЛАСТЬ

О пользе заднего ума

Кто-то однажды сказал, что провинция - это понятие не географическое, а психологическое. Это точно. Лишившись «столичных» функций, и мой родной Семипалатинск, и другие бывшие областные центры начали чахнуть, умирать. В прошлом году я много ездил по этим регионам и был по-настоящему удручен тем упадком, который в них царит, а упадок сил - есть упадок духа!

Выражу вслух крамольную мысль: надо восстановить расформированные области в прежних границах. А может быть, и подумать об увеличении числа областей. «Но не для того, чтобы увеличить поголовье чиновников, а чтобы приблизить власть к народу, к конкретным условиям жизни», - как-то, помнится, откровенничал со страниц своей партийной газеты сам инициатор этой «оптимизации» экс-премьер Акежан Кажегельдин.

На самом деле сокращение областей, так называемая «оптимизация», ничего хорошего не принесло, а, напротив, обернулось огромными материальными, моральными, интеллектуальными потерями.
Правда, как-то по-человечески не верится в переживания одного из бывших первых чиновников страны за жителей «оптимизированных» им же регионов, если он вчерашних своих коллег считает «поголовьем». Ведь государственные служащие, в принципе, такие же люди, как и члены возглавляемой ныне Акежаном Магжановичем партии. Да и при всей его американо-рыночной экономической эрудиции предложенная им мера исчисления служивого люда вряд ли свидетельствует о высокой внутренней культуре.

Впрочем, я отвлекся. Речь не о культуре, а о явном раздвоении личности. Вчерашний руководитель правительства, предложивший упразднение областей, уже через два был готов всю ответственность переложить на других. Так, аргументируя пресловутое слияние необходимостью создания эффективных технологических цепочек, «оптимизатор» административно-территориальных единиц в записке на имя главы государства пишет, что, мол, Северо-Казахстанская область в отличие от Кокшетауской не обладает богатыми сырьевыми ресурсами, зато имеет развитую промышленность. «Это определяет следующую схему: ресурсы Кокшетауской области добываются и перерабатываются в регионах с развитой цветной и черной металлургией, а значительная часть полученного металла и полуфабрикатов направляется на промышленные предприятия СКО».

Другим его аргументом было то, что упразднение областей даст государству возможность сэкономить около 500 миллионов тенге.

За несколько дней до «оптимизации» в интервью «Казахстанской правде» 4.04.97 г., он, подготавливая общественность к предстоящему событию, лукавил: «Естественно, что будет сокращаться управленческий аппарат в областях, хотя слияния областей пока не планируется. А вот сеть районов следует оптимизировать. Когда бюджет ряда областей на 70-80 процентов дефицитный, колхозов и совхозов нет и не за кем фактически уже надзирать, 217 районов со всем набором власти - явная обуза для казны».

Пройдет немного времени, и Акежан Магжанович напрочь откажется от своих убеждений и со свойственной ему эмоциональностью заявит: «Пусть аким сидит в Талдыкоргане и решает региональные проблемы. Из алматинского кабинета они покажутся ему незначительными. Пусть областное ведомство образования будет доступно для учителей и родителей, как минимум, географически».   

Только на ухоженном компактном Западе, видимо, осенила экс-премьера мысль о том, что территория Казахстана, оказывается, огромная. К примеру, чтобы его земляки из родной Жармы зимой срочно добрались до удаленного после оптимизации центра региона, нужно, как минимум, зимой 4-5 часов. А как быть больным? Ведь им надо срочно доехать «до областной больницы, в которой еще сохранились понятия о медицинской технике», - иронизирует бывший глава Кабинета министров.

Дорогой Акежан Магжанович, а разве в ряду тех, кто нес ответственность за здоровье казахстанцев, Вы не присутствовали? Или уже тогда мыслями были в подполье?

Из благополучного далека, конечно, можно при желании отыскать множество проблем, характерных для страны транзитного периода. Однако нелишне бы Акежану Магжановичу проанализировать результаты собственного труда и инициатив. Вернемся к той же «оптимизации».

Кажегельдину и его единомышленникам казалось, что сокращение чиновничьего аппарата позволит сэкономить на зарплатах, служебных машинах, телефонных переговорах, командировочных и т.д. Однако уже с первых дней слияния областей стало ясно, что «овчинка выделки не стоит». Суетная рачительность себя не оправдала, более того, она оказалась преступна по отношению к населению этих областей.
Жители «оптимизированных» регионов впали в уныние, многие остались без работы, усилились центробежные тенденции. Началось массовое переселение в дальнее и ближнее зарубежье, усилился миграционный процесс внутри республики. Покинутые деревни и поселки ныне напоминают фрагменты хроники Великого Джута.

Добротные дома, дворцы культуры, библиотеки, сельские больницы и детские сады, возведенные в годы освоения целины, заброшены или разобраны на дрова. Сотни покинутых сел, тысячи единиц раскуроченной техники, разбазаренные общественные стада - вот неполный перечень материальных потерь. А чем обернулась «оптимизация» в моральном плане? А интеллектуальные издержки?

Именно на волне массового недовольства появились такие движения, как, например, общественно-патриотическое «Кокшетау», потребовавшее восстановления области. Здесь во всей полноте испытали вкус «оптимизации». Старики и инвалиды не получали пенсии, порой, по 13 месяцев! Все сферы региональной экономики - горнодобывающая, туристическая, перерабатывающая, сельское хозяйство оказались в жесточайшем кризисе, дабы не сказать, что искусственно обанкрочены.

Все это породило массовый отток людей. Уезжали не только русские, целые районы, исконно населенные казахами, опустели, их жители переехали в соседние Омскую, Оренбургскую, Курганскую области.

Еще хуже обстановка сложилась в бывших Торгайской и Жезказганской областях, где самая низкая по республике плотность населения. При огромных расстояниях от районов до новых областных центров, нередко превышающих 800 километров, добраться до необходимого учреждения при нерегулярной в те годы выплате пенсии, зарплаты пожилым и малоимущим оказалось практически нереальным.

Что касается модемной связи, электронной почты, интернета, на которые уповал А.Кажегельдин, то в действительности они недоступны даже областным акиматам, не говоря уже о районных и сельских представителях власти. О каком эффективном управлении можно говорить?

К разряду подобных прожектов можно отнести и вышеприведенный аргумент экс-премьера об эффективных технологических цепочках. Ведь в условиях унитарного государства, когда аким области назначается центром и лишен возможности нормотворческой деятельности, каким-либо образом ограничивающей производственную кооперацию, товарные и денежные потоки, доводы Кажегельдина были как из пальца высосанные. Ведь и без «оптимизации» при желании можно было работать по этой схеме.

Призрачной оказалась и его задумка уравнять «бедный юг и богатый север». Не дало желаемого результата интегрирование маломощных экономик упраздненных территориальных образований в экономику Алматинской, Акмолинской и Костанайской областей.

И опять «новаторство» Кажегельдина обернулось драмой для десятков тысяч селян, вынужденных покинуть родные края. Ведь после бездарно проведенной приватизации для животноводов и полеводов не стало работы. Правительство, окрыленное темпами приватизации - все не наше, не государственное, ничего конкретного не сделало для их поддержки. Возможность получения кредитов для становления малого и среднего бизнеса была лишь благозвучным абзацем в докладах бывшего Премьера. Не более. Но их получали все, кроме тех, кто искренне желал начать свое дело.

Правительство А.Кажегельдина, устами своего лидера часто обращавшееся к зарубежному опыту, в то время напрочь забыло об общеизвестной практике. К примеру, в Германии средства, поступившие от приватизации, были переданы желающим заняться малым и средним бизнесом. Таким образом, немецкое государство в свое время помогало становлению третьего сословия - основного действующего лица рыночной экономики. А у нас куда ушли средства от приватизации? В офшорные компании или цивилизованные штаты на личные счета?

Получив наделы, крестьяне остались наедине со своими проблемами. Ни средств, ни техники, ни горюче-смазочных материалов, ни семенного фонда, ни юридической консультации. Если кому-то и удавалось ценой неимоверных усилий вырастить урожай, то ему приходилось в обмен за тонну дизельного топлива отдавать до 2 тонн зерна. Именно так обстояло дело в районах Торгайской области. Такой чудовищно кабальный бартер свел бы на нет усилия любого западного бизнесмена. А что говорить о наших крестьянах, всю жизнь проработавших в условиях плановой экономики?

Естественно, в этой ситуации проводить «оптимизацию» было, мягко говоря, поспешно. Ведь при слиянии областей многие районы из-за огромных расстояний и в прямом, и в переносном смысле - остались на отшибе. Прервалась двухсторонняя связь между исполнительной властью и налогоплательщиком. Со всеми отсюда вытекающими последствиями.

И все это, оказывается, позже осознал экс-премьер, сильный, как теперь видится, задним умом: «Меня однажды озадачил вопрос, почему американцы довольны своей административно-территориальной системой, отчего они вместо 50 штатов с губернаторами, парламентами и прочими учреждениями не сделали 10 суперштатов или 6 аймаков. В том, что они способны считать деньги, сомневаться не приходится, но все дело в том, что простые американцы не хотят оставлять свою власть без присмотра», - пишет из своего благополучного далека Акежан Магжанович.

Выходит так, что американцы мудрее нашего недавнего руководителя Кабинета. Ибо наш-то пострел, видимо, в то время подзабыл простое правило: чем меньше площадь квадратов, тем легче их вычистить. Ведь, по сути, области - это те же квадраты. Стало быть, чем больше их, тем легче ими управлять, контролировать, взимать налоги, решать оперативно региональные проблемы. Казалось бы, простая истина…

А что касается массового неприятия «оптимизации», то этот факт был для А.Кажегельдина несущественным. Ведь «общественное мнение, - как остроумно подметил один ученый, - это мнение тех, чьего мнения обычно не спрашивают».

Кстати, в декабрьском номере «СолДата» (№ 58, 2001 г.) появился новогодний прогноз биоэнергетика-контактера Галии Керей. А контактирует она с Луной и звездами. И они ей нашептали, что… «в СНГ за основу общественного устройства будет принята Новая модель жизни… В России ее будут внедрять Владимир Путин и Сергей Кириенко. В Казахстане - Акежан Кажегельдин и Имангали Тасмагамбетов… В Имении Великого Отца (Кажегельдина? - БМ) устроится новый климат…

С чего же начнет внедрение Новой модели Великий Отец? Опять - оптимизации, глобализации, реструктуризации, партинизации (от слова партия) или объединизации? Впрочем, до Луны высоко, до Америки - далеко, и не пора ли нам вместо диспутов по «объединизму» и «выбиризму» заняться элементарным делом - почистить акежановы конюшни. Есть смысл вернуться и к ситуации с административно-территориальными единицами - ведь на них проживают между прочим, члены всех партий, в т. ч. и новой объединенной…

Ведь, в конце концов, на то они и ошибки, чтобы их общими усилиями выправлять. К своему десятилетнему юбилею Казахстан пришел с хорошими показателями во многих сферах. Идет заметное оживление во всех секторах национальной экономики. Республика ныне способна, не мелочась на содержание чиновников, дать мощный импульс развитию бывших Торгайской, Жезказганской, Семипалатинской областей.

Такое решение, конечно, добавило бы социального оптимизма жителям отдаленных аулов и районов. Пожалуй, это было бы самым желаемым подарком для сотен тысяч казахстанцев, не покинувших родные места.